Мэри МакГрегор
Истории из старинных баллад
1904 г.
Иллюстрации: Кэтрин Кэмерон (Katharine Cameron)
© Перевод. О. Александрович. 2012
Юный Тамлейн
Недолгих девять лет прожил Юный Тамлейн среди смертных, прежде чем был унесен Королевой Фей в ее зачарованную страну.
Его отец был прославленным рыцарем, его мать — дамой из знатного рода. Горе их от утраты единственного сына было безмерным.
А случилось это так.
Однажды, когда Тамлейну едва исполнился девятый год, в замок к ним приехал его дядя, и сказал: «Тебе уж девять лет, Тамлейн, — и ты рад будешь, конечно, поехать со мной на охоту!»
От радости Тамлейн запрыгал и захлопал в ладоши. Отец подал ему коня, помог взобраться в седло, посадил на руку сокола, и мальчик с дядей поскакали в сторону пустошей.
Через пустоши скакали они, и дул холодный ветер с севера. Через пустоши скакали они, и холодный ветер с севера продул и застудил маленького Тамлейна; и стужа сковала его.
Поводья выпали из его рук; он соскользнул с коня и лег наземь, обессиленный и продрогший. И едва его тельце коснулось голой земли, как глаза закрылись, и он крепко заснул. И едва он заснул, подошла к нему Королева Фей и, похитив из мира людей, унесла его в Фэйриленд — Страну Фей и Эльфов.
Шли годы; Тамлейн привык к жизни в мире маленького зеленого народца, но время от времени он навещал родные места.
Много холмов и долин обжито волшебными созданиями, но ни один холм и ни одна долина не прельщают их так, как пустынная равнина Картерхоу, где встречаются и сливают в единый поток свои плавно текущие воды две реки — Эттрик и Ярроу.
В те давние дни, когда феи и эльфы еще не были изгнаны с равнин Картерхоу, часто крестьяне дивились загадочным кругам, словно прорисованным в зеленой траве пустоши. Эти круги, говорили они, протоптаны маленькими ножкам фей и эльфов, кружившим здесь свои хороводы.
А иным, когда феи и эльфы еще не были изгнаны с равнин Картерхоу, доводилось при свете луны и воочию наблюдать эти удивительные танцы.
Маленькие создания, все в зеленых нарядах, порхали над пустошью. Взявшись за руки, едва касаясь своими крохотными ножками травы, они кружились в танцах вплоть до захода луны.
Маленькие всадники в зеленых нарядах проносились на маленьких конях; и бубенцы на их уздечках играли волшебную музыку. Неподвижный ночной воздух далеко разносил чуждые уху смертного звуки.
Большими проказниками были крошки эльфы, и благоразумные люди старались избегать встреч с ними.
Благоразумные люди остерегали веселых ребятишек и красивых девиц от прогулок к излюбленным местам ночных празднеств подданных Фэйриленда.
На равнину Картерхоу приходило много волшебного народа, но чаще других посещал ее маленький эльф-рыцарь Тамлейн — тот самый Тамлейн, что был унесен в Фэйриленд девяти лет отроду.
Никто другой из маленького зеленого народца не внушал и местным поселянам, и местной знати столько страха, сколько Юный Тамлейн. Немало и белокурых детишек, и цветущих дев попало в сети его волшебных чар. Не отпускал он своих пленников и пленниц без обещания прийти на пустошь в канун следующего полнолуния, и в залог брал у ребенка игрушку, у девицы перстень; а если на коем или коей из них был плащ зеленого цвета, то его оставлял всегда себе эльф-рыцарь Тамлейн.
В двух милях от равнины Картерхоу стоял замок, и жила в нем красавица-дочь его владельца Дженет.
Однажды позвал ее к себе отец и сказал: «Дженет, ты можешь гулять за пределами замка где угодно, но не ходи никогда на равнину Картерхоу. Там может тебя встретить Юный Тамлейн — тот, кто налагает чары на цветущих девиц здешних мест».
Дженет была своенравной дочерью. Ничего не ответила она отцу, но, выйдя от него, громко рассмеялась и гордо вскинула голову.
«Захочу — и пойду на Картерхоу; и когда захочу, тогда и вернусь с Картерхоу! — сказала она своим девицам-наперсницам. — И спрашивать позволения ни у кого не буду».
Когда лучи лунного света проникли сквозь решетчатое окно, леди Дженет уложила в венец свои красивые золотистые волосы, подвернула, чтоб не путал ног, подол зеленой юбки и побежала на пустынную равнину Картерхоу.
Свет луны заливал пустошь, и радостная Дженет бежала по ней, громко смеясь. Возле колодца увидела она одиноко стоящего, без всадника, коня маленького эльфа-рыцаря.
Дженет протянула руку к растущему у колодца розовому кусту и сорвала темно-красную розу. Душистым и сладостным был ее запах; Дженет сорвала второй цветок и когда потянула руку за третьим, возник пред ней из воздуха маленький человек, ростом не выше ее колена.
«Ты пришла на Картерхоу, Дженет, хоть я и не приглашал тебя сюда, — сказал он строго. — Ты сорвала мои розы и сломала ветку моего розового куста. Ты не боишься меня, Дженет?»
Гордо вскинула Дженет голову, хоть и чуяла, как медленно, но неуклонно завораживают ее чары маленького эльфа-рыцаря.
«Ничуть не боюсь тебя, ты! крошечный человечек! — воскликнула она. — Не нужны мне твои приглашения, чтобы ходить хоть вдоль, хоть поперек равнины Картерхоу. Да будет тебе известно, что эта пустошь принадлежит мне, мне! — Дженет топнула ногой. — Мне, по праву наследницы, быть владелицей всех здешних земель!»
Но Юный Тамлейн, взяв белую руку леди Дженет в свою, мягким голосом стал говорить ей такие добрые слова, что очень скоро девице не хотелось ничего, как только их слушать и слушать. Держась за руки, бродили они в свете луны среди розовых кустов, что росли подле колодца, и эльф-рыцарь так зачаровал леди Дженет, что немилой предстала ей грядущая жизнь без него с ней рядом.
Луна была на закате, и в замок спешила Дженет. Но куда пропали ее улыбки, ее смех, ее всегдашняя веселость? Печальной и нелюдимой стала она в тоске по своему маленькому эльфу-рыцарю.
Почти не ела она; перестали заботить ее наряды; забывшие о гребне распущенные золотистые волосы вились небрежно вокруг бледного печального лица.
Прежде Дженет всегда верховодила в играх, которые затевали ее девицы-наперсницы. Быстрей всех она бегала, выше всех подбрасывала мяч, ярче всех искрилась радостью и весельем.
Ныне, лишившись главной своей соперницы, которой стало не до их забав, девицы играли без увлечения и совсем не блюли правил.
Вечерними часами в замке они состязались в шахматных схватках. Немало побед одержала Дженет в этих турнирах в былые дни.
Ныне же девицы, лишившись главной своей соперницы, с зевотой переставляли фигуры, мало заботясь о победе — в то время как Дженет, будучи в грезах со своим рыцарем-эльфом на равнине Картерхоу, ждала и ждала часа, когда вновь окажется там наяву.
Прошел месяц, и проблеск лунного света вновь показался в решетчатом окне ее комнаты. Дженет улыбнулась, надела свое самое красивое платье и причесала золотистые локоны. И побежала на равнину Картерхоу.
Достигнув пустоши, сразу устремилась она к колодцу; и, как и в прежний раз, стоял возле него конь малютки эльфа. Протянула Дженет руку к розовому кусту и сорвала ярко-красную розу. Другую сорвать не успела: Юный Тамлейн уже стоял с ней рядом.
«Зачем ты срываешь мои розы?» — спросил эльф. Но Дженет, которая шла сюда говорить совсем не о розах, оставила без ответа его вопрос.
«Скажи мне, Тамлейн, — спросила она, — поведай мне, умоляю, всегда ли ты был крошкой эльфом? Бывал — или нет, ты в святой церкви, и осенял — или нет, когда-нибудь себя знамением Святого Креста?»
«Ну, так слушай, и узнай, кто я!» — воскликнул Юный Тамлейн.
Слушала его леди Дженет, и плакала леди Дженет, когда маленький рыцарь рассказывал, как похитила его Фея-Королева.
Но самое важное Юный Тамлейн поведал ей в конце.
«До того, как унесен был я в Страну Фей и Эльфов, Дженет, — сказал он, — мы с тобой — маленький мальчик и маленькая девочка — часами играли во дворе старого замка. Ты забыла счастливые дни нашего детства, Дженет?»
И вспомнились Дженет детские дни и ее маленький друг, с кем делила она тогда свои забавы и свои игрушки. Каждый день их веселый смех отражали эхом стены старого замка.
Нет, не смогли те дни уйти совсем из ее памяти, и Дженет знала почему: уже тогда полюбила она маленького Тамлейна, и любовь ее не угасала никогда.
«Расскажи мне, — спросила она, — как вы живете в своей стране?»
«Блаженна и радостна наша жизнь, Дженет, — отвечал крохотный рыцарь. — В Фэйриленде нет горя, нет болезней.
«Хочу — обитаю на земле, хочу — в воздухе. Могу покидать свое тело и возвращаться в него. Если захочу, делаюсь таким крошечным, что скорлупка ореха служит мне домом, а лепесток розы постелью. Могу стать и очень большим — выше самого высокого замка.
«Летаем в небе, омываемся в водопадах, резвимся в потоках ветра, играем с солнечными лучами.
«Никогда не пожелал бы я покинуть этот чудесный мир, если не являлся бы к нам раз в каждые семь лет некий злой дух из-под земли и не забирал бы одного из нас в свою темную обитель. И я почти уверен, что в этот раз он намерен избрать меня.
«Но не плач, Дженет — если есть у тебя желание вернуть меня в мир людей, я расскажу, как можно это сделать. Нельзя медлить, ибо завтрашняя ночь — канун Дня Всех Святых, и именно в эту ночь должно быть свершено это дело.
«В канун Дня Всех Святых, в полночь, конная процессия нашего Королевского Двора выступит с равнины Картерхоу. Проходить мы будем через Майлстоунский перекресток, что в миле отсюда. Жди меня там, Дженет, и, если не побоишься и исполнишь в точности то, что я велю — малютка эльф вновь станет человеком, в коем обретешь ты себе верного рыцаря».
«Но ведь много всадников будет в вашей процессии. Как я узнаю тебя среди них, мой маленький эльф?»
«Рыцари будут двигаться тремя конными отрядами. Не ищи меня ни в первом, ни во втором. Вот когда покажется третий, будь внимательна, Дженет — ибо среди его всадников ты найдешь меня.
«Вороного коня, гнедого коня пропусти мимо. Но увидишь белого — схвати его за узду, стяни меня с седла — ибо на этом коне буду ехать я — и крепко держи меня в своих руках.
«Моя правая рука будет в перчатке, левая — непокрытая: это будут тебе знаки, что ты не ошиблась и держишь в объятиях своего верного рыцаря.
«Держи меня крепче, Дженет; держи меня крепче, когда стянешь с коня, ибо волшебный народец станет придавать мне устрашающие обличия.
«Превратят меня в ужа, превратят в гадюку — если любишь меня, не бойся ничего, и лишь держи меня крепко.
«Превратят меня во льва, превратят в медведя — если любишь меня, не бойся ничего, и лишь держи меня крепко.
«Жабой, угрем предстану я — не дай мне выскользнуть из твоих рук, Дженет, но лишь крепче держи меня.
«Но вот когда превратят меня в пылающую вязанку хвороста или раскаленный докрасна железный прут — тут же брось меня, Дженет, в студеный чистый источник, что возле перекрестка.
«И едва предстану я из него пред тобой в своем земном облике, накинь на меня немедля свой плащ зеленого бархата».
Темной и мрачной была ночь, когда Дженет шла к Майлстоунскому перекрестку, но было ей на сердце легко и весело. Ведь уже до рассвета узрит она своего верного рыцаря в его подлинном облике юноши-человека.
Прошло уж полчаса после полуночи; в одиночестве стояла Дженет на перекрестке и ждала, ждала волшебную процессию.
Луну скрывали плотные тучи; зловещ был ночной мрак, но Дженет недосуг было страшиться: она ждала и слушала, слушала. Ни звука — лишь едва уловимый посвист ветра в высоких травах нарушал порой тишину ночи.
Только ли посвист ветра?.. О да, ее чуткий слух уловил вдруг необычные звуки. Звон волшебных бубенцов на уздечках и игра крошечных флейт волшебного оркестра звучали все ближе и ближе.
Дженет вгляделась во тьму, и в свете блуждающих огоньков смогла рассмотреть эти флейты. Тоненькие — из овсяных соломинок, давали высокий, пронзительный тон, потолще — из болиголова, звучали мягче, а самые толстые — из тростника, добавляли низких нот. Маленькие зеленые человечки шли уже мимо Дженет на расстоянии шага.
Как хороша их музыка, сколько в ней радости и веселья! Подданные Фэйриленда не знают забот и тревог, никогда не предаются тоске и унынию.
Первый отряд маленьких всадников прошел мимо Дженет, которая терпеливо стояла настороже у перекрестка. Прошел второй; и за ним шел третий.
«Вороной конь! Пусть проходит», — подумала Дженет.
«Гнедой конь! И этот не его», — прошептала она.
«Белый конь!» Ах, захватила в руку Дженет узду белоснежного коня, остановила его, стянула с седла маленького всадника и, обняв, крепко сжала в молодых сильных руках.
Гневные крики малюток эльфов огласили стылый ночной воздух.
И превратили эльфы похищенного у них рыцаря у Дженет в руках в ужа. Затем в гадюку, медведя, льва, жабу, угря — но лишь крепче сжимала Дженет свои объятия.
«В вязанку хвороста! Превратим его в пылающую вязанку хвороста! — вскричали разгневанные маленькие человечки. — И эта глупая смертная отпустит нашего любимого рыцаря!»
И когда у Дженет в руках ярким пламенем вспыхнула вязанка хвороста, маленький народец решил, что одержал победу. Так как Дженет сразу отбросила ее от себя — прямо в чистый студеный источник.
Но крики радости, тут же сменились криками смятения. Упав в воду, маленький эльф-рыцарь тут же вернулся к своему подлинному облику юноши Тамлейна.
На высокого сильного рыцаря накинула Дженет свой зеленый плащ, и Юный Тамлейн стал недоступен власти обитателей Фэйриленда. Чары были разбиты.
Королева, которая наблюдала за происходящим из куста ракитника, поняла все. Потеряв навсегда своего рыцаря-фаворита, она очень расстроилась и рассердилась. Музыкантам велено было убрать свои флейты, и дальнейший свой путь процессия продолжила в тишине; и долго не было потом веселых празднеств при дворе Королевы Фей и Эльфов.
***
